Из книги: Архимандрит Макарий (Миролюбов). Поведение древних христиан в отношение к язычникам, или примеры благочестия среди соблазнов

_____________________________________

Благодеяния другого рода оказывали христиане язычникам во время общих бедствий, когда, например, голод и язва свирепствовали в тех языческих областях, где жили и христиане.

Киприан в свое время показывал христианам и язычникам, как различно смотрели они на общественные бедствия: «У вас всегда громкоропотное и жалобное нетерпение; у нас, напротив, терпение всегда мужественное и благоговейное, всегда спокойное и всегда благодарственное к Богу». В другом месте: «В том-то и состоит различие между нами и людьми, не знающими Бога, что те в злоключениях жалуются и ропщут, а нас, напротив, бедствия не отклоняют от истинной веры и благочестия, но еще более укрепляют».

Не унывая и не сокрушаясь во врем я общественных несчастий, христиане с чувством искреннего сострадания принимали к себе в дом страждущим, раздавали пищу голодным, посещали больных и врачевали их, погребали умерших, выброшенных язычниками.

При императоре Максимине случился ужасный голод вместе с моровой язвой, так и те, кто не умирал от голода, погибал от заразы. «В то время, — по свидетельству Евсевия, — попечение и любовь христиан известны стали всем язычникам. Только христиане показали делом сострадание и человеколюбие, постоянно продолжали заботиться и погребать умерших; собирали также из целого города в одно место всех изможденных голодом и раздавали им хлеб. Этот поступок христиан такое произвел действие, что всегда прославили Бога христианского, а самих христиан признали благочестивыми людьми» …

«Во время жестокой язвы, опустошавшей Александрию при императоре Валериане, — по свидетельству Дионисия Александрийского, — христиане показали беспримерные опыты любви к своим гонителям тем, что одни только помогали несчастным. Бедствие достигло высшей степени, и нужда во взаимной помощи была самая крайняя. Но язычники не чувствовали в себе никакого сострадания. Каждый из них думал только о себе и собственном спасении. Они оставляли без всякого призрения тех, кто заболел, — и оставляли не только чужих, но и своих родственников и друзей. Полумертвых выбрасывали на улице; а мертвые оставались без погребения.

Как же христиане смотрели на общее бедствие? Тогда как язычники были в ужасе и отчаивались, христиане спокойно смотрели на несчастье, как на испытание их со стороны Божественного Промысла. В пламенной любви к своим несчастным братьям они не думали о себе, а заботились о страждущих, выносили больных на своих руках, а выброшенных мертвых предавали земле, и с самоотвержением спокойно подвергали опасности за них свою жизнь. Христиане ходили не только за своими, но и за язычниками, больными и умершими, подвергали себя вместе с ними смерти, так что пресвитеры, дьяконы и лучшие из мирян умирали, и число духовных значительно сократилось в Александрии».

Что случилось в Александрии, то было и в Карфагене. Едва кончилось жестокое гонение Декия, в 252 году распространилась моровая язва во многих областях Римской империи, и особенно усилилась в северной Африке. Несмотря на малодушие язычников и на то, что они в своем ослеплении считали виновниками язвы христиан, последние не усомнились благотворить своим врагам.

Епископ Киприан, ревностны пастырь церкви, старался внушить пастве, что несчастье – это испытание любви к ближним: «Настоящая язва, которая кажется страшной и жестокой, исследует правоту каждого и испытывает внутренние свойства человеческого рода.

Именно теперь можно узнать: здоровые служат ли больным; ближние нежно ли любят родственников; господа снисходительны ли к заболевшим рабам; врачи не оставляют ли больных, умоляющих их о помощи; жестокосердые укрощают ли свою свирепость; хищники погашают ли, хотя страхом смерти, ненасытный пламень гибельного сребролюбия; гордые преклоняют ли свою шею; нечестивые смягчают ли свою дерзость; богатые, умирающие без наследника, отказывают ли что-нибудь бедным своим братьям?… Так, это бедствие есть для нас испытание, а не погибель».

В другой раз он говорил своей пастве: «Если мы своим только будем делать добро, то мы еще не более, чем мытари и грешники. Но мы дети Отца небесного, Который простирает лучи света на злых и благих и дождь на праведных и нечестивых, Свои дары и благословения распространяет не только над своими, но и над теми, кто по своим мыслям удалены от Него; поэтому мы должны доказать делом, если хотим быть совершенными, как совершен наш небесный Отец, мы хотим благословлять тех, кто проклинает нас, делать добро тем, кто преследует. Во случай христианам показать свои истинное достоинство перед язычниками. Протяните руку помощи тем, над которыми тяготеет рука смерти. Не смотрите на лица страждущих; они все ваши братья, дети единого Отца небесного. Пусть язычники узнают, что даже смерть не может угасить в христианине любви к врагам».

Увещания святого Киприана не остались тщетными. Составилось из христиан отдельное общество для погребения умерших; богатые употребляли деньги, бедные – свои руки, чтобы ходить за больными и убирать умерших; и сам город этим был спасен от истребления язвой. Даже богоотступник Юлиан, в обличение язычников, принужден был указать на благотворительность Христиан: «Стыдно нам, что нечестивые галилеяне (так отступник называл христиан), кроме своих бедных, питают еще и наших, которые не имеют помощи от нас».