1.Календарный вопрос.
2. Основание Григорианской реформы.
3. Юлианский церковный календарь.
4. Недостатки Григорианского календаря.
5. Божественные и человеческие свидетельства об истинности старого стиля.
Русскую Православную Церковь часто обвиняют в отсталости и косности. Одним из поводов к таким обвинениям является ее верность старому Юлианскому стилю времяисчисления. Почему, спрашивают, нам не перейти на новый стиль, не праздновать Рождество и Пасху вместе со всем прогрессивным миром?
Не так давно (в 1996 г.) мы были свидетелями своеобразной аномалии: католики справляли свою Пасху в наше Вербное Воскресенье, то есть Светлая Пасхальная неделя у западных христиан пришлась как раз на нашу Страстную.
Но знаменитый Никейский Собор (325 г.) повелел всем Поместным Церквам праздновать день Святой Пасхи в один и тот же день. Откуда же идет эта нынешняя несообразность и это несогласие, осужденное Никейским Собором?
Источником новой антиканонической разноголосицы среди христианских Церк-вей является григорианская реформа календаря.
Что же собою представляет эта реформа? Осуществил ее в XVI в. Римский папа Григорий XIII. Для этого им была создана специальная календарная комиссия во главе с иезуитом Христофором Клавием.
Для чего эта реформа понадобилась? Дело вот в чем. Юлианский год немного (на 11 минут 14 секунд) длиннее тропического. Что такое тропический год? Это время, которое затрачивает солнце, чтобы проделать полное «кругосветное путешествие вокруг Земли». Движение солнца вокруг Земли, разумеется, лишь видимое, ибо мы знаем, что все происходит наоборот. То есть тропический год — это не реальный период времени, а это год астрономический, имеющий, однако, прямое отношение к движению климатических сезонов на Земле — весна, лето, осень и зима.
Длина тропического года равна 365 дням 5 часам 48 минутам 46 секундам. Средний же юлианский год, как известно, равен 365 дням 6 часам. Разница между юлианским и тропическим годом как раз и составляет, как видим, 11 минут 14 секунд. Этот небольшой временной отрезок, постепенно накапливаясь, через 128 лет дает сутки разницы. Поэтому в системе Юлианского календаря все важнейшие астрономические точки, такие как, скажем, равноденствие и солнцестояние, переходят на более ранние числа. Со времен Никейского Собора (325 г.) к эпохе реформы (1582 г.) весеннее равноденствие, ушло с 21 на 11 марта. В старинных же пасхалистических таблицах, одобренных Никейским Собором, граница равноденствия (21 марта) оставалась прежней. Католические власти увидели здесь нарушение канонов Никейского Собора.
Советники папы Григория XIII предложили из последовательного счета дней октября 1582 года выбросить 10 дней, так что после 4 октября (четверг) пошло сразу 15 октября (пятница).
За счет этой операции весеннее равноденствие опять вернулось на 21 марта. Чтобы Пасха впредь не уходила от весны, решено было в четырехсотлетнем периоде количество високосных лет уменьшить на три, то есть сделать их не 100, как в календаре Юлия Цезаря, а 97. «Опрощать» високосы было решено в сотые годы, которые не делятся на 400. В первом григорианском четырехсотлетнем периоде такими невисокосными годами стали 1700-й, 1800-й и 1900-й.
К этим двум операциям, собственно, и свелась григорианская реформа. Таким образом, при помощи такого беспрецедентного скачка дат — с 11-го на 21-е — равноденствие вернулось на «издревле назначенное ему место», как говорится в папской булле, изданной 6 марта 1582 года.
Но дело в том, что этого «места», то есть 21 марта, равноденствию никто не назначал. Авторам Александрийской Пасхалии, которая и поныне лежит в основании расчисления дней празднования православной Пасхи, обладавшим незаурядной астрономической образованностью, длина тропического года была отлично известна. Знали они также и то, что точка весеннего равноденствия все время сдвигается в системе Юлианского календаря на более ранние числа со скоростью примерно четверо суток в 500 лет, но установили 21 марта как раннюю границу для дня Пасхи. Что они имели в виду?
Чтобы разобраться в этом вопросе, мы должны понять, что же собой представляет Юлианский календарь.
Юлианский календарь уходит корнями в культуру Древнего Египта.
Промежуток времени между двумя утренними восходами Сириуса, совпадающими в Египте с летним солнцестоянием и разливом Нила, составляет 365,25 суток. Однако в качестве длины своего календарного периода египетские жрецы положили 365 дней ровно. Но год длиной 365 дней довольно заметно отставал от истинного солнечного года, и за каждые четыре года нарастала разница в одни сутки. Таким образом, все даты постепенно сдвигались, и религиозные праздники перемещались по годовому кругу, совершая полный оборот за 1460 юлианских лет.
Эллины постепенно реформировали египетский календарь, введя понятие високосного года. Это сделал Юлий Цезарь в 46 г. до Р.Х. с помощью известного александрийского астронома Созигена, дав исправленному календарю свое имя.
Суть никейской реформы календаря заключалась в том, что в юлианскую систему времясчисления, строго ориентированную по солнцу, было введено «лунное течение», чтобы соединить ритм луны с ритмом Солнца. Это было необходимо для точной фиксации праздника Пасхи и связанных с нею переходящих двунадесятых праздников. Пасха христиан исторически зависела от ветхозаветной Пасхи, которая праздновалась евреями только в полнолуние.
Движение Луны достаточно сложно. Предвычисление ее фаз на более или менее продолжительные периоды требует достаточного запаса астрономических знаний и многовековых наблюдений, а соединение лунного и солнечного циклов в календаре может считаться крупнейшим достижением древней астрономии. Им стал знаменитый 19-летний лунный цикл, который в историю астрономии вошел под названием «Метоновского цикла». Сущность этого цикла заключалась в том, что для уравнения лунного календаря с солнечным на протяжении девятнадцати лунных лет семь раз вставлялся дополнительный лунный месяц. Оставалась еще одна небольшая неточность, с которой блестяще справился выдающийся греческий астроном Калипп (330 г. до н. э.).
Так сплав календарно-астрономического наследия египетской и вавилонской культуры, отшлифованный школой знаменитых греческих астрономов, дал в руки никейских пасхалистов инструмент не только высокой точности, но и непревзойденного внутреннего совершенства.
Но именно здесь для составителей христианской Пасхалии возникли совер-шенно новые трудности. Недостаточно было ввести лунное течение в Юлианский календарь и определять возраст Луны для любого дня года. Надо было соотнести лунный ритм с семидневной неделей, чтобы решить вопрос о датах празднования новозаветной Пасхи.
Иисус Христос был распят в пятницу 14 нисана. Отсюда, Тайная вечеря (то есть последняя ветхозаветная Пасха Христа) состоялась накануне, то есть 13 нисана.
Начало нового месяца было связано, как известно, с новолунием, а молодая луна появляется вечером, после захода солнца. Поэтому и суточный счет у древних евреев велся не с полуночи до полуночи, а с вечера до вечера, примерно с 18 до 18 часов.
Авив, или нисан — это первый весенний месяц в древнееврейском лунно-солнечном календаре, месяц, когда происходит в Палестине созревание самого раннего хлеба, «месяц колосьев» (Исх. 13, 14). 1 нисана — это начало древнееврейского календарного года, всегда совпадающее с новолунием. 14 нисана — это день полнолуния, день ветхозаветной Пасхи и заклания агнца.
Начала лунных кругов в еврейской и христианской пасхалии совпадают с началом ветхозаветной эры «от сотворения мира», за который принимается 5508 г. до Р.Х.
Мы можем теперь в принципе определить значение 14 нисана христианской Пасхалии для любого нужного нам года. А это значит, что сама дата новозаветной Пасхи определится сама собою как третий день после даты распятия Иисуса Христа, то есть как день 16 нисана.
Но не все так просто: христианская Пасха могла праздноваться только в воскресенье и ни в какой другой день! Уже древнейший римский собор конца II в. н. э. запретил «по-иудейски праздновать святую и таинственную Пасху в четырнадцатый день луны, но только в великое и дарующее жизнь воскресенье». Весь христианский Восток поддержал это решение папы Виктора и не замедлил высказаться по этому поводу в специально созванных Соборах.
В 312 г. по Р.Х. Константин Великий делает «день солнца» официальным праздничным днем империи. Начиная с той поры, все попытки искоренить неделю из календарного ритма человечества (включая опыт Французской революции, когда вместо семидневной недели были введены декады, или советской власти, когда пытались заменить неделю пятидневками) оказались тщетными. Ритм этот далеко не случаен – он начинается с седмицы творения, и борьба с ним — это борьба с установленными Богом законами мироздания.
Ветхозаветный календарь использовал усовершенствование греческого астронома Гиппарха, повышающее точность сочленения лунного и солнечного календарей: 304 лунных года Гиппарха = 304 юлианским солнечным годам минус одни сутки. Цикл Гиппарха обладает великой точностью, и каждое 14 нисана в этом календаре приходится довольно точно на астрономическое полнолуние. Что же касается никейских пасхалистов, они сознательно использовали не гиппархов, а метоно-созигеновский цикл, в котором через 304 года накапливается расхождение лунного цикла с солнечным. Это было необходимо, чтобы новозаветная Пасха, с одной стороны, сохранила свою историческую связь с Пасхой ветхозаветной, а с другой — была бы полностью независима от нее. К настоящему времени расхождение еврейской и христианской Пасхи составляет примерно от 6 до 36 дней.
В эпоху Никеи еврейская Пасха праздновалась в пределах от 21 марта до 18 апреля. Вот эту-то дату — 21 марта, самую раннюю дату еврейской Пасхи — и учитывает Александрийская Пасхалия. Мы видим, что основополагающий принцип — праздновать Пасху Христову непременно после иудейской, чтобы, как выразился один из инициаторов Никейского Собора император Константин Великий, «распинатели и поклонники Распятого не справляли свои торжества в один день».
Итак, дата 21 марта — дата раннего пасхального предела — обозначает наиболее ранний срок для иудейской Пасхи в эпоху Никейского Собора, а вовсе не дату равноденствия, как утверждают католические комментаторы. А весеннее равноденствие, в эпоху Никейского Собора было вовсе не 21, а 20 марта, о чем не имели представления западные реформаторы.
Однако день весеннего равноденствия является все же значимым для Церкви. Пасха должна быть непременно после дня равноденствия. В первый день творения мира Богом было равноденствие. День равноденствия — это 12 часов день и 12 часов ночь, а затем идет нарастания дня — то есть света возрастание, а тьмы ночной уменьшение. Луна была в первый день полной.
Промыслом Божиим через 5508 лет новотворение устроил Новый Адам. Неделя Его страданий совпала с седмицей творения. Адам был сотворен в пятницу, и в пятницу Новый Адам на кресте спас Адама первозданного. Этот принцип — «после весеннего равноденствия» связан, несомненно, с известной богословской символикой о вечной победе Света (Христа) над силами тьмы, поэтому назначать праздник Воскресения Христова естественно было после равноденствия, когда в природе наступало видимое преобладание светлой части суток (дня) над темной (ночью).
Правила определения дня Пасхи можно резюмировать так: Пасха должна совершаться в первое воскресенье после полнолуния, наступившего вслед за весенним равноденствием, и, непременно, после Пасхи иудейской.
Католики уже в XVII веке стали нарушать центральный Никейский принцип и праздновать свою Пасху в один день с иудеями (скажем, в 1609,1617,1625, 1636 гг. и т. д.) или раньше иудеев (в течение столетия с 1850 по 1950 это случилось 15 раз)
Совершив скачок через десять чисел, католики сдвинули также месяцесловный круг памятей и празднеств также на десять дней, что как бы сорвало с привычного жизненного ритма те европейские народы, которые приняли новый календарь в обиходную жизнь. Именно это было источником сопротивления Григорианскому календарю — вплоть до восстаний и народных волнений, в особенности в немецких землях, где протестанты развернули широкую агитацию против римского нововведения. Протестантские проповедники называли реформу безбожной, а папу Григория XIII—антихристом, захотевшим повелевать звездами. Кроме того, за счет рывка дат кровно связанные со старым стилем так называемые крестьянские правила — своеобразный народный метеорологический и хозяйственный календарь, подобный русским народным святцам — был сломан.
Теперь обратимся еще раз к научной стороне григорианской реформы, которая повсюду восхваляется. Спрашивается, почему именно тропический год послужил эталоном для римской комиссии? Известно, что со времен Птолемея (II в. н. э.) в средневековой астрономии прочно и надолго утверждается геоцентрическая система, по которой Земля неподвижно покоится в центре мироздания, а солнце с прочими небесными телами лишь обращается вокруг нашей планеты. И папа Григорий XIII, и его «календарное окружение» были приверженцами Птолемеевой системы мироздания, а это значит, что тропический год для них был не условной астрономической величиной, а подлинным реальным временем, в течение которого солнце обращается вокруг неподвижной Земли.
Между тем, творцы Юлианского календаря — в том числе и знаменитый египетский астроном Созиген — помимо года тропического имели отчетливое представление о годе сидерическом, то есть полном периоде обращения Земли вокруг Солнца.
Вообще говоря, вокруг Христофора Клавия собрались в основном люди с неглубокими, любительскими познаниями в области астрономии. Властной рукой Клавия от участия в реформе были отстранены все выдающиеся астрономы и хронологи того времени, выступавшие, как правило, против этого нововведения. Хронолог Скалигер, математик Цельсий, астрономы Местлин и Иосиф Вифаний прислали в комиссию свои отрицательные отзывы. Многие университеты Европы, в том числе Венский и Сорбонна, признали проект реформы совершенно бессмысленным.
Православные Церкви на очередную календарную новацию католиков откликнулись в высшей степени отрицательно. Константинопольский Собор 1583 года осудил Григорианский календарь как новшество, противное канонам Вселенской Церкви, называет его «заблуждением, близким к иудейству», а также призывает православных твердо и неуклонно, даже до пролития своей крови, держаться православного месяцеслова и Юлианского календаря.
Многие именуют новый календарь прогрессивным. Однако в чисто календарном смысле (не говоря уже о научном) введение григорианского стиля было несомненным регрессом. Он получился математически и астрономически аритмичным. В 400-летнем григорианском периоде 24 года имеют длину 365 1/8 дня, а остальные 376 — старую юлианскую, в 365 1/4 дня. Разные столетия в Григорианском календаре также имеют разную длину. Эти, а также некоторые другие аритмичности нового стиля делает его совершенно непригодным для счетных целей.
В этом смысле весьма показателен такой анекдотический факт: когда католические вычислители попытались в системе нового календаря рассчитать поправочные моменты для своей Пасхалии, то, истративши немало бумаги и чернил, они вынуждены были бросить это бесплодное занятие и вычислить лунные уравнения по Юлианскому календарю, а потом перевести их на новый стиль.
Сама элементарная ячейка — в 400 лет — слишком велика и для хронологии, где иногда огромное значение имеет порой даже один день, просто неприемлема. Как замечает историк В. В. Болотов, григорианский год является «истинным мучением для хронолога». Как ни удивительно, но и в астрономии для исчисления времени применяется все тот же юлианский период.
Но даже если оставить в стороне вопрос о том, какой календарь с астрономической точки зрения более точный и посмотреть на дело с другой стороны, мы увидим, что церковный календарь не просто соразмеряет со временем движение небесных светил, он соотносит наш мир — с миром иным, духовным, наше земное время — с вечностью, с тем состоянием бытия, когда времени уже нет. Чтобы соотнести эти несовместимые понятия надо, чтобы их — Вечность и время, Дух и материю — объединяло что-то или Кто-то. В этой таинственной точке, где пересекаются время и вечность, перед нами на Кресте предстает Богочеловек, Иисус Христос. Надо понять, что именно Христос, Его жизнь лежит в основе христианского времяисчисления. Вехи Его жизни: Рождество, Крещение, Преображение, Распятие, Воскресение — это те события, из которых строится церковный год.
Если мы пользуемся старым Юлианским календарем, то эта хронология сохраняется, а если переходим на Григорианский, то не жизнь Богочеловека, а изменчивое время кладется в основу богослужебного времяисчисления и искажает его.
Как было сказано, католическая Пасха, в нарушение Соборных определений, часто совпадает с иудейской или совершается раньше, что искажает евангельскую историю, которая свидетельствует, что Воскресение Христово совершилось после Пасхи иудейской.
Но если, в силу канонических оснований, принятие нового стиля во всей его полноте для нас недопустимо, то точно так же недопустимо для православных христиан принятие нового стиля и в компромиссной форме. Этот компромисс в последнее время наблюдается в жизни некоторых Православных Церквей и проявляется в том, что Пасха празднуется по старой православной Пасхалии, а все непреходящие, неподвижные праздники празднуются по новому стилю. Но такой смешанный календарь не может быть принят православными, так как он влечет за собой нарушение других церковных установлений.
Церковь предвидела совпадения того или иного из великих неподвижных праздников с праздниками подвижными, а также с теми или другими днями Великого поста. На все эти случаи совпадений она установила свой точный богослужебный порядок. Но уничтожая данные границы, новостильники естественно уничтожают и это установление Православной Церкви. Поэтому у новостильников никогда не может быть соединения того же праздника Благовещения со днями Страстной седмицы, а также не может быть Кирио-Пасхи, то есть совпадения Благовещения с праздником Пасхи, чем явно нарушается церковный Устав.
В особенности возмутительное нарушение Устава наблюдается отношением новостильников к празднику святых апостолов Петра и Павла. Св. Церковь так почи-тает этих святых апостолов, что предварила их праздник постом, который продолжается от 8 до 42 дней. Но при введении нового стиля этот пост всегда сокращается. А когда Пасха празднуется в период времени от 20 до 25 апреля, то Петровский пост совсем упраздняется – для него не остается времени.
В качестве свидетельства об истинности старого календаря те моменты жизни Господа Иисуса Христа, которые были связаны с особыми проявлениями в нашем материальном мире, ежегодно повторяются особыми явлениями, которые обычно называют чудом.
Так, именно по старому церковному стилю в Великую Субботу, накануне Воскресения Христова, Православной Пасхи, в Иерусалиме на Гроб Господень снисходит Божественный Благодатный огонь. Это удивительное зрелище, которое происходит каждый год при десятках тысяч свидетелей и снимается на сотни видеокамер.
Другое особого рода соприкосновение Богочеловека с материей было во время Его Крещения, когда Спаситель вошел во Иордан и принял крещение от Иоанна. И поныне в день Крещения именно по церковному, старому стилю, когда в храмах освящается вода, она делается нетленной, то есть не портится много лет, даже если ее держать в закрытом сосуде. А на следующий день все воды приобретают свои обыкновенные свойства.
Еще один пример — праздник Преображения — тот день, когда Господь преобразился перед своими учениками во время молитвы на горе Фавор и облако покрыло их, как описывается в Евангелии. С тех пор ежегодно, именно в день празднования Преображения и только по Юлианскому календарю на гору Фавор в Галилее, на самую вершину ее, где расположен православный храм, спускается облако и на некоторое время покрывает полностью храм. Замечу, что во все остальные дни года облаков на Фаворе не бывает практически никогда. Редко — в январе в сезон дождей. А Преображение празднуется Православной Церковью в середине августа.
Идеи о возвращении человечества к Юлианскому календарю — высказывались неоднократно. Убежденным сторонником старого стиля был замечательный русский ученый В. В. Болотов. Вот что он говорил еще в 1899 году: «Григорианская реформа не имеет для себя не только оправдания, но даже извинения». «Сам я отмену юлианского стиля в России нахожу отнюдь нежелательной. Я по-прежнему остаюсь решительным почитателем календаря Юлианского. Его чрезвычайная простота составляет его научное преимущество перед всякими другими календарными исправлениями. Думаю, что культурная миссия России по этому вопросу состоит в том, чтобы еще несколько столетий удержать в жизни Юлианский календарь и через то облегчить для западных народов возвращение от никому не нужной григорианской реформы к неиспорченному старому стилю».
Литература:
- Чхартишвили. Календарный вопрос. Сретенский ставропигиальный монастырь. М., 2000.
- Старый стиль лучше новых двух. – М.: Просветитель, 2004.
