ИСТОРИЯ ХРАМЫ СКИТЫ И ПОДВОРЬЯ КЛИР СВЯТЫНИ ПРЕСТОЛЬНЫЕ ПРАЗДНИКИ НОВОСТИ РАСПИСАНИЕ КОНТАКТЫ ФОТО ГАЛЕРЕЯ ВИДЕО ГАЛЕРЕЯ
ОСНОВАТЕЛЬНИЦА МОНАСТЫРЯ ИГУМЕНИЯ ДОСИФЕЯ
В благочестивой семье Василия и Марии Салтыковых, крестьян деревни Медведево Пошехонского уезда Ярославской губернии, 14 (27) апреля 1826 года родилась девочка, названная при святом крещении Александрой.
Отец ее, бывший крепостной крестьянин Василий Салтыков, отдал все свои сбережения, накопленные тяжелым трудом всей жизни, на выкуп своей семьи на волю и вскоре умер. Вдова осталась в крайней бедности с четырьмя детьми на руках, младшей из которых была шестилетняя Александра.
Уже в эти младенческие годы девочка отличалась необычайной кротостью, тихостью и стремлением к молитве и выучилась читать Псалтирь.
В 1834 году она была увезена своей родной сестрой в Петербург, но через шесть лет, в 1840 году, возвратилась к матери. Господь, видимо, спасал свою избранницу от суеты и соблазнов большого города. В тиши родного дома Александра видела в своей матери пример христианского благочестия и усиленных слезных молитв, благотворно влиявший на ее юное и чистое сердце, и сама стремилась к молитвенным подвигам.
Первым духовным наставником юной подвижницы стал старец Адриан Югский.
Иеромонах Адриан, в святом крещении Андрей, родился в 1800 году в семье диакона села Семеновского Пошехонского уезда Ярославской губернии. Духом благочестия и любовию к молитве проникался он с малых лет. Родители отдали Андрея сначала в духовное училище, а затем в семинарию.
Однако учеба не удовлетворяла его, и он, оставив семинарию, на двадцатом году жизни пришел в Адрианов монастырь. Здесь в 1826 году он принял постриг с именем Адриана в честь преподобномученика Адриана, Пошехонского чудотворца.
К о. Адриану приходили за советами многие, стремившиеся к богоугодной жизни, и он никому не отказывал в духовном руководстве. Около старца постоянно были женщины, отличавшиеся и крепкой верой, и пламенной молитвой, и строгим подвигом поста, и чистой любовью к своим ближним; это так называемые старшие сестры. Предавшись полностью его руководству, за святые молитвы о. Адриана, удостаивались они особых духовных дарований.
У Александры при жизни в общине развилось сильное желание оставить мир, и она часто просила у о. Адриана благословения уйти в монастырь. Он же, сдерживая ее порывы и призывая к обучению иноческой жизни, отвечал ей: «Научись жить по-монастырски, так позовут в монастырь».
В феврале 1851 года иеромонаха Адриана неожиданно перевели в Югскую Дорофееву пустынь Рыбинского уезда Ярославской губернии, и старец указал сестрам новое место жительства: город Молога. И как не страшила их мысль покинуть родные места, они подчинились воле о. Адриана и переехали в незнакомый им город.
В Мологе, вблизи Воскресенской церкви в Заречье, сестры нашли себе большой деревянный флигель, где заново завели хозяйство по примеру пошехонского.
В январе 1852 года некоторые сестры просили у старца благословения на утверждение своей общины. Но старец ответил: — Прежде надобно избрать духовную мать. Для девиц, как для птиц, клеточек в городе много. На путях-то много кошечек; они птичек ловить умеют. Молитва, книга, пост — вот что нужно еще предуготовить. — Но и утешил их. — Для вас в скором времени будет устроен свой особый монастырь, подождите, молитесь.
Затем для испытания твердости Александры в духовной жизни о. Адриан приказал ей отправиться в Петербург к своему старшему брату. Такое послушание обучало сохранять свою душу даже в мирской жизни. Старец прислал ей туда письмо, в котором приказывал познакомиться с Матроной Ивановной Анисимовой (впоследствии монахиней Марией). «Она будет вам нужна», — писал старец. Александра познакомилась, но надобности в ней тогда никакой не имела, и только по прошествии 12 лет явилась великая нужда в этой благотворительной женщине. Так прозорливый старец предвидел будущую судьбу Казанской обители.
Святой старец отошел ко Господу на вечный покой 7 августа 1853 года.
Новым духовником сестер стал отец Петр Томаницкий — заштатный священник, несший подвиг юродства ради Христа. Господь ниспослал ему благодатный дар прозрения тайн будущего и человеческих сердец. Люди разных званий и состояний приходили к о. Петру в основном с житейскими заботами и скорбями, он же старался вводить их в духовное служение Богу. Ему самому пришлось выстрадать много горя, лишений и тяжких обид, которые он безропотно переносил, и за все благодарил Господа.
Старец благословил общину переселиться в Углич. Много горя приходилось переносить им. Полицейские сочли общину за раскольничье сборище, неоднократно устраивали сестрам проверки паспортов, а тех, у кого по каким-либо причинам их не было, брали под арест и отправляли по этапу на прежнее место жительства. На жалобы сестер о. Петр отвечал, что надобно благодушно терпеть подобные невзгоды. Когда же полицейские пытались отправить сестер в ближайшую обитель, то батюшка говорил:
— У вас будет свой монастырь.
Когда одна из сестер осмелилась просить благословения на открытие их собственного монастыря, старец быстро сказал:
— А давно бы пора, — и умолк.
— Да где же, батюшка?
— Поди, река Волга широка и долга.
Вскоре о. Петр прикровенно указал место под монастырь «…на лужку близ речки, где паслись овечки, где теперь один пустырь, там будет женский монастырь», что и сбылось впоследствии сразу относительно двух монастырей: Рыбинского и Бежецкого.
В 1858 году, по благословению о. Петра, все угличские сестры, в том числе и Александра, поступили во вновь устроенный Рыбинский Софийский монастырь, где Александра Салтыкова была пострижена в монашество с именем Досифеи.
Промысл Божий допустил ей видеть своими очами, как чудно созидался Рыбинский монастырь, для того, чтобы она непоколебимо убедилась в помощи Божией при создании впоследствии Вышневолоцкой Казанской обители. Когда Александра приходила к о. Петру незадолго до его смерти, он предсказывал ей высокое служение и прикровенно научал, как нужно обращаться с сестрами: «Ты — начальница, и ребятишек-то не обижай».
Указывая Александре на Рыбинскую обитель как на образец будущего монастыря, говорил: «Теперь у вас монастырь, и живите так, чтобы слышно было о вас и чтобы были святыми; а если согрешите, так и в ад».
Вскоре чудные намеки прозорливого старца начали сбываться, и вместе с тем все более и более становилось ясным, что новый монастырь будет близ Вышнего Волочка у часовни Казанской иконы Божией Матери.
СКАЗАНИЕ О ЧУДОТВОРНОЙ КАЗАНСКОЙ ИКОНЕ, ЧТО В ЧАСОВНЕ БЛИЗ ВЫШНЕГО ВОЛОЧКА
В конце XVI столетия город Вышний Волочек был Николаевским Вышневолоцким посадом, населенным ямщиками.
В нем было два деревянных храма, в одном из храмов хранилась местная святыня — список с чудотворной явленной Казанской иконы, выполненный по желанию благочестивых жителей посада.
В 1724 году оба храма сгорели, но Казанская икона чудом осталась невредимой; тогда в честь нее была построена трехпрестольная деревянная церковь во имя Казанской иконы Пресвятой Богородицы.
Но в 1742 году новым пожаром были уничтожены многие дома и строения Николаевского посада. Сгорела дотла и Казанская церковь, но чудотворной иконы Богоматери нигде не могли найти. Одни жители думали, что она погибла в огне, другие — что она кем-нибудь похищена. Вместо сгоревшей церкви стали строить новую, и опять в честь почитаемой Казанской иконы Божией Матери, о которой все очень горевали.
Время текло, однако скорбь и уныние не уменьшались, и не ослабевала в душах избранных вера в чудодейственную силу Владычицы мира, не прекращались молитвы к Ней, а слезы покаяния и сокрушения увеличились.
И вот совершенно неожиданно святая икона явилась в двух верстах от погоста, в безлюдном и диком месте, на пне близ трех ключей.
После первых радостных минут начались споры: внести ее в посад и поставить в новостроящемся храме или оставить там, где она сама избрала место для своего явления и пребывания.
В результате перенесли ее в новую церковь, но недолго пребывала там икона: через два дня она опять исчезла.
И опять ее нашли на том же месте, что и прошлый раз. Вторично переносить икону в посад не решились, и жители постановили оставить святую икону на месте ее явления, устроив для нее часовню, и нанять надежного благоговейного сторожа для охраны и соблюдения в ней порядка и чистоты.
В прославление явленной иконы в Волочке был устроен величественный каменный Казанский собор, в главном иконостасе которого, по левую сторону от царских врат, находилась местная Казанская икона, копия с чудотворного образа, поставленного в часовне. Сама часовня была деревянная и существовала в таком виде до 1848 года.
В прославление явленной иконы в Волочке был устроен величественный каменный Казанский собор, в главном иконостасе которого, по левую сторону от царских врат, находилась местная Казанская икона, копия с чудотворного образа, поставленного в часовне. Сама часовня была деревянная и существовала в таком виде до 1848 года.
В холерные 1831 и 1848 годы Казанская икона Божией Матери явно проявила свое заступничество. Когда жители города в страхе и отчаянии не знали, где обрести себе помощь и избавление, икону переносили из часовни в город и даже обносили вокруг него. Всякий раз после этого болезнь ослабевала и, наконец, совсем прекращалась.
В честь этих событий жители Вышнего Волочка построили новую каменную часовню, более вместительную, в форме круга с высокой колоннадой, на возвышенном месте, к северу от ранее устроенной деревянной, которая была освящена в 1852 году.
Сюда стекалось множество богомольцев и не только из Вышнего Волочка и окрестных селений уезда, но и из Старицы, Зубцова, Ржева и Осташкова и их уездов. А в 1854 году жители Волочка, в ознаменование своей благодарности к чудесной помощи Царицы Небесной, подали прошение Владыке Гавриилу(Розанову) позволить им вносить чудотворную икону в соборный храм Волочка. Владыка разрешил, и, начиная с 1 августа 1855 года, святая икона ежегодно вносилась в город и пребывала в нем около месяца, посещая дома всех жителей без исключения.
В 1875-1876 годах, когда существовал уже Казанский монастырь, к каменной часовне с восточной стороны был пристроен алтарь со Святым Престолом, а с западной — устроена кирпичная колокольня.
Здесь, в прекрасном киоте, впоследствии установленном по левую сторону от Царских врат, на предалтарном возвышении и находилась Казанская святыня. К ней вели ступени, огражденные решеткой из бронзированного железа. А пока часовня перестраивалась в церковь, святая икона была перенесена в городской собор.
Еще в 1835 году со стороны Вышневолоцкой мещанки Акулины Филипповой была сделана первая попытка устроить на месте часовни женский монастырь, но епархиальное начальство ей отказало. Видно, не пришел еще час воли Божией.
И вот в 1866 году Сама Царица Небесная призвала придти сюда благочестивых подвижниц из Рыбинска во главе с будущей игуменией Досифеей.
После восьмилетнего неотлучного проживания в Рыбинском монастыре, в 1866 году, Александра получила благословение съездить на богомолье с посетившими ее хорошими знакомыми Марией Ивановной Ивановой (будущая игумения Исидора) и Марией Ивановной Коротковой (будущая казначея Макария).
Проезжая мимо Вышнего Волочка, заехали они в городской собор поклониться чудотворной явленной Казанской иконе Божией Матери, принесенной в то время из часовни, где она постоянно пребывала. Когда Александра увидела ее, сердце затрепетало, так как именно этот образ являлся ей во сне 20 лет тому назад. Тогда ей приснилось, что она шла лугом и видела много рабочих, и спросила их:
— Что вы строите?
— Вам строят монастырь о. Адриан и о. Петр, — ответили рабочие.
Затем Александра увидела построенную церковь, в которую спускалась по воздуху большая икона Казанской Божией Матери, та самая, которая сейчас находилась перед ней в соборе. Таким образом, за двадцать лет до основания обители Божия Матерь показала Александре Васильевне, что старцы уже строят для нее монастырь, где она станет игуменией, и что именно этот образ Казанской Божией Матери будет покровительствовать созиданию обители.
После молитвы путницы зашли к Вышневолоцкой купчихе Акулине Егоровне Гагариной (будущая монахиня Мария). С улицы подошел к окну блаженный Иванушка, по прозванию Савинский, и закричал:
— Гагариха! К тебе гости приехали. Дайте мне пятачок, я бегу к Казанской иконе — монастырь строить; два года пройдет, и будет девичий монастырь.
Сестры дали ему по гривеннику, и он велел завязать их в платок на шее. Затем блаженный Иванушка нарисовал до 30 рисунков церквей и отдал путницам. Они наняли лошадей и поехали в часовню, там направились они на «дальний ключик» (колодезь), чтобы помолиться.
Шли путницы аллеями и чувствовали прекрасное благоухание. Но когда они вошли в каменную часовню, где обычно стояла чудотворная святая икона, страх напал на них: такое сокровище и в таком небрежении! И нет здесь славословия Богоматери!
УСТРОЕНИЕ ОБЩИНЫ БЛИЗ ВЫШНЕГО ВОЛОЧКА
После посещения Вышнего Волочка послушница Александра со спутницами отправилась в Гефсиманский скит при Троице-Сергиевой лавре. Сюда только один раз в году, на праздник 17 августа, открывался доступ для женщин, и почти ежегодно в этот день приезжал основатель скита Митрополит Московский Филарет (Дроздов, †1867). В скиту подвизался тогда старец Варнава, в то время еще послушник Василий (Меркулов, †l906), на которого старцами схимонахами в его 30 лет был возложен подвиг старчества. Уже тогда он был известен у богомольцев, приходивших за сотни верст из своих родных мест и с терпением ожидавших его благословения и духовной беседы.
Александра рассказала ему, что были они у Казанской иконы и как бы хорошо быть там монастырю. Старец посоветовал им обратиться к Владыке Филарету. Святитель внимательно выслушал богомольцев и, подумав, сказал: «Доброе дело! Божие благословение с вами!» Это было 18, августа 1866 года.
После скитского праздника путешественницы отправились в Углич к о. Петру. Мария Ивановна Короткова, бывшая тогда еще в супружестве, стала просить у батюшки благословения поступить в Рыбинский монастырь, на что о. Петр строго ответил:
— Дом строй с церковью.
— Да где же? — с испугом спросила она.
— Да где вы были, у Казанской, в Вышнем Волочке, — и добавил, чтобы начинала строить «хоть в часовне».
Путницы показали о. Петру рисунки, которые делал блаженный Иванушка около дома купчихи А.Е. Гагариной в Вышнем Волочке. Старец подтвердил своими примерами предсказание о будущей обители.
Однажды он дал сестрам железный костыль в виде маленького игуменского посоха и велел подержать его в Волге. Матушка впоследствии писала: «Когда положили его в воду, то столько маленьких рыбок приплыло к этому железному костыльку, и как бы клевали его; и не было числа множеству рыб». В другой раз о. Петр послал послушницу Александру и Марию Короткову в кузницу с железным посохом, велел раскалить его и сказал: «Живите там, будет монастырь!»
Эти символы мудрого старца давали разуметь, что желающих придти в новый монастырь будет великое множество, лишь бы начальницы были крепки и непоколебимы в вере, благочестии и в управлении обителью, и что умы и сердца этих начальниц должны быть проникнуты пламенной любовью к Богу и к поступившим под их руководство.
Вскоре старец Варнава сказал Досифее:
— Ты теперь не Рыбинская монахиня, а игумения Казанского монастыря.
И после ее долгого сопротивления добавил:
— Вот тебе послушание — купить землю ради Царицы Небесной, а тут
— Ея святая воля… Если ты не позаботишься, то Матерь Божия накажет.
И именно в это время, по Божию Промыслу, Вышневолоцкая Дума занималась продажей пустопорожней земли, лежащей близ города, в том числе и около часовни с чудотворной Казанской иконой. Вот эту-то землю и нужно было купить. Секретарь Думы предложил м. Досифее обратиться к князю А. С. Путятину, который был уездным предводителем дворянства и отличался благочестием. Узнав, что на создание монастыря есть благословение богоугодных старцев, князь сказал:
— Я готов послужить Царице Небесной. Она исцелила сына моего, когда он четыре года был без ума, и все доктора отказались.
И князь сделал все необходимое, чтобы приобрести землю для будущей обители.
Когда м. Досифее нужно было срочно оплатить землю, а она не могла найти человека, обещавшего внести необходимую сумму, то ее усердные молитвы к Божией Матери были услышаны. В тонком сне видела м. Досифея, будто бы ее келейка стоит на чистом поле, там, где теперь находится монастырь, а от города Волочка несется такая буря, что всю землю застилает, как сено, и все ближе и ближе приближается к матушкиной келейке. Она с минуты на минуту ждет, что ее хижинки опрокинется; стоит на коленях, молится и ожидает конца. И вдруг видит: несется по воздуху на золотом столбике образ Казанской Божией Матери и останавливается прямо против ее окошечка. Матушка обрадовалась, и видение исчезло.
Проснувшись, матушка просила Царицу Небесную помочь. И как будто кто-то услышала: «Поди к Матроне Ивановне и попроси у нее». И действительно, Матрона Ивановна Анисимова, которая когда-то сама хотела поселиться у часовни, сразу дала необходимые тысячу рублей. Земля была куплена. Однако городские власти грозились отобрать ее, если через три года она не будет застроена.
Приехала м. Досифея в Вышний Волочек, будучи монахиней Рыбинского Софийского монастыря, 1 января 1871 года. Вскоре к ней начали приходить первые сестры. Сколько она их ни отговаривала, объясняя, что еще неизвестно, будет ли утверждена община, что капитала нет никакого, бедность и лишение во всем самом необходимом, но это их не пугало, они обещали все терпеть. Так собралось около тридцати сестер.
Первоначальная их жизнь в новой обители была очень тяжелой. Церковное правило исполняли по монастырскому уставу, молясь, в основном, по ночам, потому что боялись нападения разбойников. При чтении светили лампадкой, так как свечей не было. Иногда сестры просили матушку купить в часовне огарочков, чтобы посветлее было, на что матушка с горькими слезами отвечала:
— А у преподобного Сергия так с лучиной служили, а мы еще с лампадочкой.
С одиннадцати часов вечера начинали утреню и продолжали службу до четырех утра. От продолжительных бдений и всевозможных лишений некоторые сестры крайне изнемогали, а подчас и унывали. В таких случаях матушка всячески старалась поддержать их:
— Вспомните, сестры, ведь вы пришли не на покой, а на страдание! Если мы будем спать, а не заботиться о спасении душ своих, то кто же за нас будет умолять Господа без нас самих?
Расплачутся все горько и опять начнут читать акафист к Царице Небесной «Утоли моя печали», перед копией чудотворной Казанской иконы Божией Матери из часовни. К ним тогда не только люди, но и птицы не залетали. Однажды только увидели они голубочка — какая была радость!
Иногда матушка сжалится над сестрами и под утро отпустит отдохнуть, а самой не до сна при мысли, что день наступает, а нечем их накормить.
«Однажды, — рассказывала м. Досифея, — дождались до четырех часов утра; я отпустила сестер уснуть, а сама — скорбеть: знаю, что у нас ничего нет. В пять часов пошла я в часовню, взяла свечку на последние три копейки, а сама упала пред Царицей Небесной и в скорби своей так плакала, что забыла молитвы к Царице Небесной и только говорила Ей, как матери родной:
— Матушка! Ты видишь всю мою скорбь и болезнь сердца, видишь, что теперь у нас ни муки, ни круп, ни соли, ни маслица деревянного; а сестер я набрала много; и что же мы будем делать? Кормилица моя! Помоги мне, грешной!
— Матушка, Царица Небесная! Утешь Ты меня малодушную; я изнемогаю. Да и слухи приходят, что тут не будет монастыря. Мамушка! Ты все видишь, видишь, как уехал староста в Питер, чтобы нарушить наше прошение в Св. Синоде, Кормилица Ты моя! Заступница! Покажи свое милосердие, поддержи мою веру!».
Действительно, в это время в Волочке распустились слухи, что высшее начальство не дозволит строить монастырь близ часовни.
«И вдруг входит женщина в капоре и молится Царице Небесной, а я, грешная, вслух говорю:
— Матушка, Царица Небесная! Если угодно Тебе, чтобы тут была обитель и Тебя бы славили мы, убогие сироты, то поддержи меня; положи на сердце этой купчихе, чтобы сотворила она милость со мной; тогда я приму, как от Тебя Самой, благословение и буду надеяться.
И лежу я и горько плачу. Купчиха приложилась к иконе, отошла за аналои, наклонилась и дает мне в руку бумажку. Не посмотрев, опустила я ее в карман.
В то время как большая часть мужского населения Волочка противилась устройству обители, среди женщин было немало желавших этого. Одни поддерживали открыто, другие старались помогать тайно: через купчиху Гагарину на благословение и помощь начинать монастырь были переданы серебряный вызолоченный крест с частицами святых мощей Трифона, Вонифатия и Нифонта (вышневолоцкой помещицей Федоровой), Нерукотворенный Образ Спасителя (вышневолоцкой купчихой Пономаревой). Некоторые давали хоть немного денег на начало святого дела.
«После неожиданного получения поданной неизвестной купчихой бумажки я с радостью приложилась к чудотворной иконе и пошла из часовни. Остановил меня старичок сторож Григорий и говорит: «Матушка, ты письмо оставила». – «Нет, я не оставляла никакого письма».
Беру письмо и боюсь, что тут написано: распечатала при старичке, а там три рубля, и просит кто-то помолиться о болящей Евдокии. И как я обрадовалась! Помолилась Царице Небесной, а дорогой думаю: как я теперь богата! Вынула из кармана бумажку, которую мне в руку сунула купчиха, — бумажка рублевая. Слава Богу. Теперь четыре рубля, тогда как в доме не было ни копейки. Матушка все рассказала сестрам и пригласила их к благодарственной молитве Царице Небесной не столько за Ее видимую помощь в их нищете, сколько за то, что Она этою помощью удостоверила, что обитель будет и что это Ей угодно. Послали сестру в город; привезла мучки ржаной, крупиц овсяных, и соли, и маслица деревянного, — все на четыре рубля, и сахарку. Слава Богу! Как радовались!»
«На другой день пришла из города Марфа Федоровна Желагина (впоследствии монахиня Мария), принесла 15 рублей и говорит: «Я продала перину да и подумала о вас: есть ли у вас, что поесть».
В тот же день пришла старушка из деревни Савино и также дала 15 рублей. Слава Богу! Теперь всего купим к Рождеству Христову! На другой день заехал из Мологи мой ближний родственник и привез на двух лошадях провизии и еще дал на нужды сто рублей».
Между тем под руководством князя А.С. Путятина было возведено несколько отдельных корпусов. 28 августа 1870 года князь обратился к архиепископу Тверскому и Кашинскому Филофею с прошением устроить при часовне с чудотворной Казанской иконой Божией Матери на подаренной им земле женскую общину на 24 сестры с бесплатной больницей на 8 кроватей для бедных. Затем, 11 февраля 1871 года, князь ходатайствовал утвердить начальницей общины монахиню Софийского Рыбинского монастыря Досифею.
При рассмотрении ходатайства князя А. С. Путятина об открытии общины Тверское епархиальное начальство стало выяснять, нет ли этому препятствий. Отзывы на его запрос были не в пользу сестер.
Причт Вышневолоцкого Собора и староста купец В. А. Проскуряков высказали свое несогласие, боясь, что чудотворная Казанская икона отойдет общине, о чем и не помышляли ни матушка, ни сестры. Городское общество тоже не желало открытия общины, боясь потерять часовню, которая была украшена усердными их подаяниями. Духовенство же других городских церквей не имело возражений.
Несмотря на сопротивление, Тверское епархиальное начальство подало ходатайство в Св. Синод о разрешении на учреждение общины из 24 сестер и при ней больницы для бедных. Но дело не продвигалось, и князь Путятин написал всеподданнейшее письмо Государыне Императрице Марии Александровне. Накануне празднования Казанской иконы м. Досифея с сестрами всю ночь усердно молилась Царице Небесной.
Их молитвы были услышаны, и известие об утверждении общины было получено в день праздника, 8 июля 1872 года. Монахиня Досифея была назначена настоятельницей, община же была подчинена надзору благочинного монастырей Новоторжского архимандрита Антония.
Для исповеди м. Досифея и ее сестры должны были обращаться к настоятелю Николо-Столпенской пустыни, находившейся в восьми километрах от Казанской обители На момент утверждения Св. Синодом община располагала участком земли близ часовни длиной 146 м и шириной 110 м, обнесенным деревянным забором.
Внутри ограды находилось двухэтажное с каменным первым этажом здание, восточная часть которого была приготовлена для церкви, а в западной части помещалась больница. В здании располагалось десять келий. К этому зданию пристраивалась колокольня. Во втором двухэтажном доме размещались трапезная, кухня, просфорная и кельи, еще два одноэтажных деревянных дома были построены для проживания сестер. Имелись также баня, погреб и сарай с конюшней. Но кроме участка близ часовни общине также принадлежали 310 десятин земли в Вышневолоцком и 78 десятин в Валдайском уездах, пожертвованные князем Путятиным и купцом Абакумовым, а также девять участков земли в городе Вышнем Волочке, подаренных мещанином Тормаковым.
БЛАГОУСТРОЕНИЕ ОБИТЕЛИ
Еще в 1871 году для общины была начата постройка первой домовой теплой церкви, внизу каменной, а вверху деревянной, которая соединялась с келиями настоятельницы и больных сестер. В ней был один престол в честь Казанской иконы Божией Матери.
Через два года епископ Тверской Филофей благословил строить каменный храм. Средств на это у матушки не было.
Будучи в Москве, матушка Досифея зашла отдохнуть к благочестивой купчихе Евфимии. Та посмотрела на ее весьма плохонькую одежду (тяжелую ветхую шубу и валенки) и прослезилась:
— Вот какие начальницы в провинции!
Затем радушно приняла матушку, расспросила о вновь устроенной общине и, узнав, что у них только одна домовая церковь, сказала:
— Что за монастырь, если нет отдельной церкви? У меня отложены на погребение десять тысяч, я вам дам их через год, а вы начинайте строить каменный храм. Хотя я знаю, что этих денег недостаточно на постройку каменной церкви, но вы безотлагательно начинайте Матерь Божия Сама поможет! И чтобы никто не знал, чья жертва.
В начале 1877 года архиепископу Тверскому Алексею (Ржаницын, †1877) были поданы прошения от учредителя общины князя Путятина и от настоятельницы м. Досифеи о дозволении устроить каменный соборный храм во имя Казанской Божией Матери. Князь писал, что домовая церковь в праздничные дни не вмещает и половины стекающегося для поклонения Царице Небесной народа. И взял на себя ответственность предоставить план, разрез и фасад храма, а также изыскать средства на его построение.
Московский архитектор А. С. Каминский разработал проект изящного собора, который был одобрен Строительным Отделением Губернского Правления 29 апреля 1877 года.
Когда начали делать фундамент, возникли неприятности. Архитектор А. С. Каминский считал, что свай вовсе не потребуется, однако, как только стали копать рвы, увидели, что слой земли менее трех метров, а затем шла сплошная жижа. Денег уже не было, а надо было купить 3000 свай, оплачивать работу 150 человек, сваи пришлось забивать на глубину более шести метров. Через некоторое время подрядчик хотел приостановить все работы, так как матушка не могла расплатиться с рабочими.
—Матушка, Царица Небесная! Что же мне делать! Помоги мне грешной и пошли милостивых благодетелей! Не оставь своей милостию!— горько плакала матушка.
Купчиха же Попова спросила матушку Досифею: «Что же ты все плачешь?» — и, узнав причину, велела приехать в Петербург за деньгами. И фундамент был закончен накануне праздника Казанской иконы Божией Матери, 21 октября 1878 года.
Вскоре Царица Небесная послала и других благодетелей, из которых особенно выделились двое: Ефрем Никифорович Сивохин из Петербурга и Григорий Германович Германов из Москвы. При их содействии постройка собора не прекращалась.
На оконченный снаружи Казанский собор 7 июля 1880 года были поставлены 19 крестов, пожертвованные Е.Н. Сивохиным.
Затем все благодетели собрались в келию матушки и говорили:
—Вот мы здесь сидим; а богомолъцам-то и местечка нет; они за столько верст идут сюда и должны на дожде ночевать! Давайте строить странноприимную и гостиную; да и трапеза нужна богомольцам.
Помолились Богу и начали строительство большого каменного корпуса.
С течением времени Казанская община расширялась и возрастала в своем благоустройстве. К началу 1881 года здесь в десяти корпусах проживало более 260 сестер. Также были устроены три корпуса для безвозмездной больницы, иконописной школы, коврового и башмачного заведений. Общине принадлежало уже 505 десятин земли.
В апреле 1881 года м. Досифея обратилась к архиепископу Савве с прошением о переименовании общины в монастырь. Указом Св. Синода от 14 ноября того же года Вышневолоцкая Казанская община была переименована в общежительный женский монастырь с возведением монахини Досифеи в сан игумении.
С каждым месяцем увеличивалось количество сестер обители, еще более осложняя денежные проблемы. Но в основном эти затруднения касались освящения великолепного собора.
7 августа приехал Владыка Савва и полюбовался великолепием собора. Около пяти часов вечера при многочисленном стечении народа из города с крестным ходом была принесена чудотворная икона Казанской Божией Матери. На следующий день было совершено освящение храма.
На Божественной литургии сподобились причаститься Святых Таин игумения Досифея и храмоздатели: Е. Н. Сивохин с супругою, Г. Г. Германов с супругою и некоторые другие. Это произвело на предстоявших в храме глубокое и благотворное впечатление.
За несколько лет существования монастыря число сестер увеличилось до 500. Из-за недостатка помещений сестрам приходилось жить крайне стесненно.
Для возведения новых жилых корпусов и других хозяйственных построек были приобретены ближайшие к монастырю участки земли. Еще при освящении собора м. Досифея просила Владыку о предоставлении им десятины болота для пруда. На новых участках, представлявших пустое болотистое место, были выполнены, под наблюдением казначеи Макарии, осушительные работы: выкопаны канавы, пруды и колодцы, сделаны насыпи, проведены проезжие дороги для подвоза строительных материалов. Через несколько лет этих мест нельзя было узнать: было выстроено 14 жилых корпусов, мельница, обширный скотный двор и служебные постройки.
Вскоре после освящения Казанского собора Е. Н. Сивохин привез из Петербурга большой колокол весом 360 пудов (свыше пяти тонн). Е.Н. Сивохин устроил в Казанском монастыре превосходную колокольню и в ней — храм во имя прп. Ефрема Сирина и мц. Неонилы, соименных ему и его супруге, а внизу, под этой церковью — усыпальницу для себя и своей супруги.
стройство больничного корпуса в обители составляло последнюю предсмертную заботу Е.Н. Сивохина. Здесь предполагалось помещать больных из монашествующих и престарелых, неспособных по слабости сил к послушаниям. Освящение больницы совершилось 28 октября 1889 года.
Во второй половине мая 1883 года Вышневолоцкую обитель посетил Митрополит Санкт-Петербургский Исидор. Приняли его в покоях для приема благотворителей и высоких посетителей. В Казанском соборе Владыка совершил божественную литургию с коленопреклоненным молением Царице Небесной и сказал, что и в столице немного таких храмов как по наружности, так и по внутреннему расположению и отделке. Затем он обозрел обитель вместе с м. Досифеей и Е. Н. Сивохиным.
Митрополит Исидор похвалил игумению за то, что в обители много ремесленных заведений и что все сестры трудятся.
Прошло пятнадцать лег с момента переезда м. Досифеи в Вышний Волочек. Под покровом Казанской иконы Божией Матери возникла сначала община, затем был утвержден монастырь. И вот, когда внешнее благоустроение было почти завершено, является в обители еще одна покровительница — чудотворная Андроникова икона Богоматери.
АНДРОНИКОВА ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ
Греческая икона Божией Матери принадлежала некогда к домашним святыням Греческого Императора Андроника III Палеолога и в честь него получила название «Андроникова».
Святая икона писана, по преданию, евангелистом Лукой на доске высотой 35 см и 25 см в ширину. Божия Матерь на ней изображена без Богомладенца. На правой стороне шеи Царицы Небесной, изображенной на иконе, виднелась рана с запекшейся кровью, истекшей чудесным образом при нанесении удара Ей икононенавистником. В голубом бархатном футляре внизу иконы хранился небольшой с белой костяной рукояткой нож, которым якобы и нанесена была рана святому изображению.
Император Андроник III в 1341 году пожертвовал Греческую икону в обитель города Монемвасия.
В Монемвасии пребывала святая икона до начала XIX столетия. В 1821 году греки восстали против турецкого ига. Турки же, в ответ на это, опустошили Монемвасию, разграбили храмы и обители, избили и изгнали жителей. В это ужасное время настоятель обители, епископ Агапий, оставив все врагам, спас только одно — святой образ Греческой Богоматери — и вместе с ним скрылся в городе Патрас. Здесь он передал икону на сохранение русскому генеральному консулу Ивану Николаевичу Власопуло, женатому на его родной племяннице Марии, и по смерти своей завещал святыню ему как свою собственность.
Иван Николаевич имел намерение поднести величайшую святыню Императору Николаю I, но не смог или не успел это осуществить. Сын его, Александр Иванович Власопуло, исполняя желание отца, в 1839 году послал икону из Афин со своим поверенным Телемаком Врето к Херсонскому и Таврическому архиепископу Гавриилу (Розанову) с письмом на Высочайшее имя, а архиепископ препроводил святыню к Императору Николаю.
Иван Николаевич имел намерение поднести величайшую святыню Императору Николаю I, но не смог или не успел это осуществить. Сын его, Александр Иванович Власопуло, исполняя желание отца, в 1839 году послал икону из Афин со своим поверенным Телемаком Врето к Херсонскому и Таврическому архиепископу Гавриилу (Розанову) с письмом на Высочайшее имя, а архиепископ препроводил святыню к Императору Николаю.
Государь приказал внести Греческую икону в число замечательнейших по древности икон большой церкви Зимнего дворца, в котором Андроникова икона Божией Матери пребывала почти тридцать лет, до 12 мая 1868 года.
За эти годы дела и мысли дарителя иконы Александра Власопуло совершенно изменились. В 1866 году он осмелился подать прошение на Высочайшее имя о получении от Государя Императора Александра Николаевича 25 тысяч рублей за поднесенную им икону Богоматери Андрониковой или же о возвращении ему самого образа. В сентябре того же года он, предвидя близкую свою несостоятельность, оформил декларацию но передаче своих прав на эту икону жене Серафиме Леонидовне Власопуло.
Вскоре Александру Власопуло через Министра Двора было объявлено, что Государь Император, «имея в виду признанную уже неосновательность домогательства его, Власопуло, о таковом вознаграждении, повелеть изволил означенную икону возвратить ему». По неизвестным причинам, ни сам Власопуло, ни супруга его не воспользовались тотчас этим решением и не взяли уже им принадлежащей Андрониковой иконы из Зимнего дворца.
Прошло около года, и 6 июля 1867 года жена Власопуло, Серафима Леонидовна, не имея в своих руках самой иконы, уступает все свои права на нее нее коллежскому асессору Михаилу Андреевичу Федорову, нанятому ею для ведения дел по несостоятельности мужа. Вскоре после этого в Санкт-Петербургских Сенатских Ведомостях было напечатано объявление о несостоятельности должника А. Власопуло.
Таким образом Федоров сделался законным обладателем древней досточтимой святыни. Но и он почему-то не воспользовался своим правом. Как будто все они боялись приблизиться к Зимнему дворцу за древней царственной святыней, о которой торговались и с которой совершали свои домашние сделки.
После 30-летнего пребывания в Зимнем дворце Андроникова икона Божией Матери в 1868 году была перенесена в любимый храм Петра I, Троицкий собор, что на Петербургской стороне.
Однако 16 апреля 1877 года перед началом звона ко всенощной М. А. Федоров в присутствии судебного и полицейского приставов взял Греческую святыню из Троицкого собора, только что обновленного с помощью Царицы Небесной царским щедротами, и принес в свою убогую квартиру.
Став обладателем столь древней и великой святыни, М.А. Федоров не знал, что с ней и делать. Он обращался и к Высочайшим особам, и к Митрополитам Киевскому и Московскому, и к Обер-Прокурору Св.
Синода, и к Министрам, и к Градоначальникам Санкт-Петербургским, и к Председателю Комиссии по построению храма Спасителя в Москве, и к старосте большого Московского Успенского собора, и даже к раскольникам; всем он готов был или поднести в дар, или уступить свою святыню с определенными условиями, но везде находил только отказ.
Ни одно намерение М.А. Федорова не благословляла Сама Царица Небесная, которая в одном из драгоценнейших Своих образов находилась у него в «затворе». Божия Матерь зримо проявляла гнев Свой. Бедность и нищета все более и более стесняли как самого М.А. Федорова, так и его семью. Мать его, старушка 80-ти лет, изнуренная голодом и холодом, скончалась в больнице. Сам он не находил ни службы, ни частных работ для пропитания себя и своего семейства.
Наконец, в начале 1885 года М.А.Федоров познакомился с почетным гражданином Санкт-Петербурга, купцом 1-ой гильдии Ефремом Никифоровичем Сивохиным и предложил ему приобрести святую икону.
В марте 1885 года приехала к Е. Н. Сивохину казначея м. Макария из Вышневолоцкого Казанского монастыря. Он сказал ей:
— Вот бы вам древнюю икону Царицы Небесной, которая у Федорова стоит; святая икона писана евангелистом Лукою. Риза даже с нее заложена. Поезжайте на Васильевский остров с женой моей и посмотрите ее.
Приехали казначея и Неонила Афанасьевна Сивохина в дом Федорова и увидели, что святая икона стоит между дверями на полке. Матушка упала перед ней и горько плакала о том, что такая святыня находится без всякого уважения и славословия Божия, и со слезами просила М. А. Федорова, чтобы он отдал икону Божией Матери к ним в монастырь. Тот же сказал: Вот как угодно будет Матери Божией; я у вас побываю.
И, действительно, приехал, но просил невозможного: принять его с женой в монастырь. Тем дело и кончилось.
В марте 1885 года Е. Н. Сивохин срочно вызвал м. Макарию в Петербург. Когда казначея приехала, он сказал, что желает выкупить икону Владычицы у М.А.Федорова и пожертвовать ее в монастырь. Матушка упала к нему в ноги и просила его сотворить такую великую милость:
— Она, Заступница, все терпела и как бы выжидала, где Ей избрать место для Себя после того, как Федоров взял Ее из собора.
В это время вошел Федоров, поставил святыню на стол и просил заплатить за нее деньги, так как его семья в крайней бедности. Сивохин отдал ему 17 тысяч рублей.
А м. Макария стала коленопреклоненно просить Божию Матерь придти к ним в юную обитель и принять их под Свой Божественный Покров.
Первый день мая 1885 года надолго запомнился жителям Вышнего Волочка и его окрестностей. Молва о предстоящем радостном событии собрала с разных сторон многотысячную массу богомольцев. Так живо было еще, по милости Божией, в православном русском народе религиозно-набожное чувство.
В монастырском соборе встретил икону Высокопреосвященнейший Савва, благословил поставить ее на аналое, посреди собора.
Вслед за произнесением проповеди Преосвященный совершил перед иконою Божией Матери чтение акафиста и возглашение многолетия. В 6 часов вечера началась всенощная с литией и величанием празднику Вознесения Господня и Божией Матери. Помазание богомольцев освященным елеем продолжалось едва ли не до полуночи, так много было молящихся.
На следующий день, едва взошло солнце, монастырь был окружен со всех сторон народом. Около 6 часов открылись ворота, и толпа богомольцев, как сильная волна, хлынула во двор. Обширный соборный храм не смог вместить всех поклонников.
В 9 часов начался благовест к поздней литургии, по окончании которой был отслужен благодарственный Господу Богу молебен за дарованную обители великую и многоценную святыню.
По окончании торжества сретения святой иконы Греческой Андрониковой матушка игумения просила досточтимого архипастыря Савву ходатайствовать перед Св. Синодом о разрешении ежегодно праздновать в 1-й день мая перенесение этой святой иконы из Санкт-Петербурга в Вышневолоцкий монастырь. Разрешение было получено, и 1 мая 1886 года в Казанский монастырь стеклось множество богомольцев, а из Санкт-Петербурга и Москвы прибыли благотворители.
Многим хотелось, чтобы день перенесения Андроникой иконы праздновался столь же торжественно, как и в 1885 году. Такое торжество могло иметь благотворное влияние на всех истинно верующих. Дух мира и любви, дух христианского единения и общения должен царить в сердцах жителей Волочка и живущих в Казанской обители. По получении разрешения Св. Синода 1 мая 1887 года в первый раз совершился крестный ход при бесчисленном множестве богомольцев не только из Вышнего Волочка, но и из других городов и селений. Установленное празднование совершалось ежегодно, вплоть до закрытия обители.
Со смертью в 1889 году главного благотворителя монастыря Е. Н. Сивохина и с окончанием на следующий год строительства больницы — последней его заботы, обитель предстала в полном своем внешнем благолепии.Приблизительно в это же время монастырь принял впервые отца Иоанна Кронштадтского. Батюшка был призван сюда Самой Царицей Небесной через Ее Андроников чудотворный образ. Как известно, о. Иоанн помогал очень многим монастырям и церквям разных епархий, но его особенная привязанность к Казанской обители объясняется еще и тем, что батюшка очень почитал Греческую Андроникову святыню и в каждый свой приезд с умилением сердца молился перед ней.
Его приезды в монастырь имели большое значение для духовного роста сестер обители и жителей Вышнего Волочка. Сестры обители старались восприять каждое батюшкино слово, ибо знали, какой силы молитвенника послала им Пресвятая Богородица.
Но не только духовным пастырем был батюшка Иоанн Кронштадтский в Казанской обители, он оказывал ей неоценимую материальную поддержку. Особенно же увеличил свои приношения о. Иоанн, когда строился храм в честь чудотворной Андрониковой иконы Божией Матери на месте Боголюбской домовой церкви. По молитвам батюшки на устроение этой церкви притекали в обитель средства и от многих других жертвователей. В 1897 году, при участии самого батюшки Иоанна состоялась его закладка, а через четыре года храм был освящен.
При строительстве Андроникова храма была сохранена усыпальница, устроенная под Боголюбской домовой церковью. Здесь была захоронена схимонахиня Пелагия, а позднее — казначея Макария и игумения Досифея.
ЖИЗНЬ ОБИТЕЛИ ПОД ПОКРОВОМ КАЗАНСКОЙ И АНДРОНИКОВОЙ ИКОН БОЖИЕЙ МАТЕРИ
Царица Небесная стала привлекать в обитель к Своему образу множество богомольцев и не только из простого народа, но и из среднего и из высшего сословий.
Ее посетили некоторые Высочайшие особы Царствующего Дома и первенствующие Иерархи русской церкви. Через два месяца, как Царственная Андроникова икона была перенесена в Казанскую обитель, 1 июля 1885 года приезжал к ней Великий Князь Владимир Александрович.
Из Казанской часовни он прошел в монастырский соборный храм и был встречен священником с крестом и святой водой, подошел к чудотворному древнему Греческому Андроникову образу Божией Матери, помолился на коленях, приложился к божественному лику Богоматери и благоговейно принял поднесенную ему копию с этой святой иконы, писанную сестрами в иконописной монастырской мастерской.
Посетив затем келию м. Досифеи, Великий Князь беседовал с ней и, прощаясь, выразил благожелание, чтобы в следующие десять лет монастырь распространился до самого города Волочка.
Через 20 лет после своего основания Вышневолоцкая Казанская женская обитель по своему прекрасным храмам и другим и зданиям, по великому числу инокинь и послушниц уподоблялась величественной лавре. От нее получили начало и ею поддерживались еще три киновии: Спировская, Кашаровская и «Пятница-Бор».
Под покровом Царицы Небесной в монастырском приюте многие девочки обрели свой второй, а некоторые и единственный, родной дом, здесь же они получали духовное воспитание и обучались сестрами грамоте, пению, игре на скрипке и различным ремеслам.
Одевались девочки одинаково: в будние дни — в серые, а в воскресные — в коричневые платья с белым передником. При монастыре имелась также школа грамоты, преобразованная в 1914 году в церковно-приходскую школу.
Церковный хор монастыря насчитывал более ста сестер. На территории обители находился так называемый певческий сад, где в хорошую погоду после богослужения для певчих накрывались столы.
Хотя жизнь монастыря текла тихо и спокойно, но каменные стены вокруг обители не отделяли сестер от событий, происходящих в России, и не оставляли их равнодушными. Так, во время Первой Мировой войны монастырь продал пустошь Стойково и на вырученные деньги устроил лазарет для раненых воинов.
Кроме того в 1914 году монастырские послушницы работали в Царскосельской общине сестер милосердия.
По преставлении Первоначальницы, в 1906 году, новой игуменией обители стала Досифея II. Она была воспитана в Казанском монастыре с 8-летнего возраста самой Досифеей I, которая называла ее «сладкое мое чадо».
В 1907 году Досифея II за службу по епархиальному ведомству была награждена наперсным крестом от Св. Синода.
Но ее игуменство, в отличие от Досифеи I, оказалось непродолжительным. Уже в 1914 году м. Досифея посетила Санкт-Петербургское подворье монастыря, где тяжело заболела. Петербургские врачи не смогли излечить ее от постигшего недуга, и
матушка скончалась. Тело почившей было перевезено по железной дороге в Вышний Волочек. Захоронили матушку возле храма Андрониковой иконы Божией Матери.
Преемницей Досифеи II стала игумения Амвросия. В сан игумении была возведена 9 марта 1914 года. Происхождением она была из дворян, окончила курс в Смольном Александровском училище в Санкт-Петербурге и состояла в нем учительницей с 1870 по 1885 год. В 1885 году она поступила в монастырь. В рясофор облечена в 1888 году. В течение десяти лет м. Амвросия занимала должность надзирательницы при монастырской больнице. В 1906 году утверждена казначеей. Игумения Амвросия была удостоена благословения Св. Синода с грамотами.
После революции, когда начались гонения на священнослужителей и монашествующих, на долю игумении Амвросии выпали тяжкие страдания. В первой половине 30-х годов, когда в монастыре уже хозяйничали красноармейцы, матушку забрали и повезли на допрос. Она была уже в преклонном возрасте, обремененная многими недугами. Господь уберег невинную от истязаний. Повозка, на которой везли настоятельницу, опрокинулась, она упала и сильно разбилась. Солдаты привезли бесчувственную матушку обратно в монастырь, где она вскоре и скончалась.
ГОДЫ ГОНЕНИЙ
В 1918 году монастырь обязан был освободить больничный, живописный и башмачный корпуса, а также передать властям все документы о правах на собственность при усадьбе Кашарово. В том же году исполнительный комитет Вышнего Волочка постановил объединить капиталы всех имеющихся в городе приютов и передать их в ведение комиссариата Государственного призрения, а детей перевести в городскую школу.
После этого монастырский приют был переименован в «детский дом Коммуна» и подчинялся комиссариату, однако по-прежнему располагался на территории монастыря, и значительная часть служащего персонала продолжала состоять из монахинь. В это тяжелое время сестры обители старались окружить девочек материнской заботой.
Вскоре, по распоряжению Вышневолоцких властей, все 250 девочек приюта были переселены из специально оборудованного для них монастырского здания в небольшой корпус, где они вынуждены были спать по трое на кровати.
Впоследствии, под угрозой ареста, монахини вынуждены были передать бедных сирот в объединенный городской детский дом. В полном смятении душ, горько плача, покидали девочки свою родную обитель.
Весной 1919 года в Вышнем Волочке начался голод, и монастырь передал продовольственному комитету города 200 пудов квашенной капусты и 75 пудов муки, чем спас многих жителей от смерти. В фонд помощи голодающим 1922 года от Казанского монастыря поступило 658 тысяч рублей.
В 1920 году исполком обязал в недельный срок произвести уплотнение монахинь и освободить корпус, расположенный напротив больницы, предоставив его под госпиталь.
С сентября 1922 года в помещениях Казанского монастыря разместилась 48-ая Тверская стрелковая дивизия. Заставляя сестер обители отдавать корпус за корпусом в распоряжение солдат, вынуждали многих из них покинуть монастырь. Но несмотря на многочисленные испытания, выпавшие на долю оставшихся сестер монастыря в эти трудные годы, они, во главе со своей игуменией Амвросией, продолжали вести строгую монашескую жизнь и исполнять монастырский устав, неуклонно следуя правилам святых отцов.
Вследствие разногласий с городским духовенством, которое приняло обновленчество, монастырский крестный ход в день Казанской иконы Божией Матери в 1923 году проводился отдельно от городского.
Но вскоре, по-видимому, после кончины игумении Амвросии, всем сестрам пришлось покинуть обитель, а Тверская дивизия полностью овладела монастырской землей и помещениями. При этом она не только не поддерживала в надлежащем состоянии строения монастыря, но привела соборы, колокольню, дома и другие постройки в полное разорение.
Казанский собор «хозяева» долгое время использовали для просмотра кинофильмов, а потом вообще превратили в склад для мусора.
Великолепную колокольню додумались использовать как водонапорную башню. Несколько десятков лет потоки воды текли по стенам, разрушая здание. Колокольня была доведена до аварийного состояния, и надпись на соседней стене запрещала подходить к ней ближе, чем на 10 метров. Захоронения главного благотворителя обители Е.Н. Сивохина с супругой в склепе под колокольным храмом были потревожены.
Монастырское кладбище, на котором были похоронены не только сестры, благодетели и духовенство обители, но и многие известные люди и почетные граждане Вышнего Волочка, равняли с землей, закатали в асфальт, и разместили на нем плац, на котором многие годы маршировали солдаты, а могильными плитами вымостили дорогу к свинарнику.
Осквернена могила игумении Досифеи II, находившаяся у храма Андрониковой иконы Божией Матери, ее прах был перенесен на монастырское кладбище.
Была до основания разрушена церковь, в которой находилась многовековая Вышневолоцкая святыня — чудотворная Казанская икона Божией Матери.
Еще более тяжким разрушениям подверглись монастырские киновии в Спировеи Кашарове. На их землях были созданы сельскохозяйственные артели, которые получили в свое владение все постройки, скот и монастырское имущество. Вскоре сестры киновий лишились и построенных ими с такой любовию храмов. Никольская церковь в Кашарове и Успенская в Спирове были снесены, а Смоленская Спировская — в 30-е годы была передана под здание школы.
Часть монастырских сестер возвращалась в родительский дом, другие — находили место для устроения малых общин и старались жить по монастырскому уставу. Оставшиеся же в обители сестры продолжали трудиться на монастырских угодиях, уже как члены артели. Но покорность законам новой власти не спасли сестер, объявленных «чуждым элементом»: их ожидали арест и ссылка в Сибирь. Старожилы Спирова и Кашарова и сейчас вспоминают страдалиц, выдержавших, с помощью Божией, тяготы ссылки и вернувшихся в милые сердцу места доживать последние годы своей жизни.
Удивительным образом переплелись судьбы подопечных святого праведного Иоанна Кронштадтского — Казанского и Иоанновского монастырей. Перед закладкой храма Санкт-Петербургского подворья Казанского монастыря сестры отслужили панихиду у гробницы о. Иоанна. По Божьему Промыслу, закрытие подворья и Иоанновского монастыря совершилось одновременно, согласно одному и тому же документу — секретному Протоколу Президиума Петрогубисполкома от 19 мая 1923 года: «О закрытии и ликвидации Иоанновского женского монастыря и Вышневолоцкого подворья» с передачей помещений со всем имуществом в введение коммунального хозяйства. Здание подворья было превращено в общежитие техникума.
Чудотворные Андроникова и Казанская иконы Божией Матери, под покровом которых жил монастырь, в первой половине 30-х годов XX века были перенесены сначала в храм Вышнего Волочка, а затем в городской музей. Когда же верующим был возвращен Богоявленский собор, единственный храм действовавший тогда в Вышнем Волочке, то переданы были и обе иконы, но у Андрониковой иконы к тому времени уже не было ножа, которым был нанесен, по преданию, удар святому образу. Икона не дождалась открытия своей обители: незадолго до начала перестройки, в 1984 году, она была украдена из Богоявленского собора Вышнего Волочка. Но потерянные святыни возвращаются ныне на Русскую землю. Матерь Божия может вернуть и Андроников Свой образ, если увидит нашу веру и покаяние.
ВОЗРОЖДЕНИЕ ОБИТЕЛИ
Еще в советское время, в 1975-1976 годах ныне покойный митрополит Калининский и Кашинский Алексий (Коноплев, 1988) обращался к властям с просьбой передать Казанский монастырь Русской Православной Церкви, но получил тогда отказ.
30 сентября 1990 года Тверь посетил Патриарх Всея Руси Алексий II и указал на необходимость возвращения Вышневолоцкого Казанского монастыря Православной Церкви. Святейший благословил игумению Феодору возглавить возрождаемый монастырь.
Решение о передаче построек и земель, исконно принадлежавших монастырю, в пользование обители, принятое Тверским облисполкомом 27 декабря 1990 года, было подписано В. А. Сусловым.
К этому времени из монастырских построек сохранились: Казанский собор, колокольня, храм Андрониковой иконы Божией Матери, больничный корпус, настоятельский корпус, дом для приема благотворителей, трапезная, надкладезная часовня и пять деревянных корпусов келий.
Определением Св. Синода от 29 января 1991 г. за № 229 постановили: благословить открытие Казанского Вышневолоцкого женского монастыря в Тверской области.
2 января 1991 года, в день памяти святого праведного Иоанна
Кронштадтского, состоялось первое богослужение в Казанском женском монастыре. Его возглавил архиепископ Тверской и
Кашинский Виктор (Олейник). В старом игуменском корпусе был устроен домовый храм в честь этого великого святого, попечителя и духовного наставника обители.
В последующие годы были были восстановлены купол и глава Казанского собора, боковые главы Андроникова собора, отремонтирован старый игуменский корпус. В чудом спасенной от разрушения колокольне восстановлен храм прп. Ефрема Сирина и мц. Неониллы, в котором стали совершаться богослужения. В настоящее время это единственный действующий храм обители.
18 апреля 2019 года в обитель вернулся чтимый список Андрониковой иконы Божией Матери. Это точная копия с чудотворной иконы, выполненная сестрами Казанского монастыря в конце 1880-х годов ХIX века. Образ в течение столетия сохранялся в дворянской семье Ярцевых, пережив в советской России годы лихолетья, и после отшествия к Богу последней представительницы этого рода, ее доверенное лицо П.А. Дружинин передал святой образ в Казанский монастырь.
сохраненная в семье Ярцевых
Большим почитанием далеко за пределами обители, и всей страны пользуются святые старицы Любовь (Лазарева) и схимонахиня Мария (Матукасова), избравшие Казанский монастырь местом своих последних подвигов и упокоения. В часовню Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, в которой расположены гробницы подвижниц, не оскудевает поток богомольцев.
Люди приходят к ним со своими нуждами и скорбями за помощью, исцелением и утешением, и неизменно получают ее от Бога по молитвам Любушки и матушки Марии.
Казанский монастырь, созданный особым смотрением Матери Божией, утвержденный молитвами и трудами основательниц и благочестивых попечителей, отца Иоанна Кронштадтского и других великих подвижников, пережив столетие разорения и поругания, продолжает свидетельствовать о славе Божией и привлекать к себе души ищущих спасения.
