Казанский монастырь, куда прибыла блаженная Любушка, обитель с не столь древней, но по-своему замечательной историей. У ее истоков стоит чудотворная Казанская икона Божией Матери — святой образ, который сопровождал все земное странствие блаженной. Любушка подвизалась в граде святого Петра, основание которого было благословлено чудотворным Казанским образом, она часто молилась в Казанском храме Вырицы, в Сусанино местом ее молитвы был также Казанский храм. В Николо-Шартомском монастыре Любушка ходила для молитвы в монастырский храм XVII века в честь Казанской иконы, и в Вышний Волочек она приехала в монастырь Казанской иконы Божией Матери, которому суждено было стать ее последним пристанищем.

История Казанской обители вкратце такова. В 1758 году в городе Вышний Волочек произошел пожар, и деревянная церковь на посаде, посвященная Казанской иконе, сгорела дотла. Однако храмовый образ неожиданно явился в двух верстах от города в месте пустом и безлюдном на древесном пне близ колодца. Радости жителей не было предела, но тут же возник вопрос: что делать с иконой? Оставить ее на месте, которое избрала Сама Пречистая, или перенести в новозданный храм? Две версты от города — далеко и неудобно, но, с другой стороны, благочестивые паломники ходят на поклонение святыням и на более дальние расстояния. Матери Божией угоден подвиг любви, подъятый во имя Ее, и посадские люди решили соорудить здесь часовню, а в известное время приносить икону в городской собор, чтобы люди могли приложить к ней.

Сначала часовня была деревянная, в 1852 году воздвигли каменную. Сюда стекалось много богомольцев не только из Вышнего Волочка, но из Старицы, Зубцова, Ржева, Осташкова, окрестных уездов. Место было пустое, болотистое, летом близ часовни пасли скот, зимой здесь бегали собаки и волки, однако святыня никогда не подвергалась нападению лихих людей, и никому не приходила в голову мысль поселиться здесь.

В середине XIX века поклониться Казанской иконе Божией Матери прибыли три насельницы Рыбинского Софийского монастыря. «Когда мы вошли в часовню, — вспоминала потом одна из них, — страх напал на нас. Такое сокровище в каком небрежении! Грязно и нет славословия Божией Матери! Горько заплакали мы тут; и как бы кто-то точно говорил, что тут надо быть монастырю, чтобы имя Царицы Небесной славилось пред чудотворным Ее образом».

Промысл Божий устроил так, что по внутреннему желанию избранниц Божиих и по указанию прозорливых пастырей — митрополита Филарета Московского, старца-утешителя Варнавы Гефсиманского и отца Петра Томаницкого, юродствующего священника из Входоиерусалимской слободы близ Углича, — на пустыре начала строиться маленькая обитель во славу Казанской иконы Царицы Небесной. Одну из рыбинских паломниц, Александру Васильевну Салтыкову (впоследствии мать Досифею) старец Варнава благословил быть игуменьей будущего монастыря, прибавив: «Если вздумаешь отказываться, Бог тебя накажет!»

В 1874 году боголюбивые паломницы исполнили послушание, приобрели земельный участок близ часовни и возвели деревянную келью. «Сестры приходить начали, просить принять, — рассказывала мать Досифея, возглавившая обитель по старческому благословению. — Я говорила: “Что вы проситесь? Ведь ничего еще нет, ни утверждения общины, ни у меня капиталу; и не знаю, будет ли обитель; а я сюда решилась прийти на смерть, а не жить. И если вы хотите жить со мной, так думайте, что и вы пришли на страдания ради своего вечного спасения. Если хотите, живите со мной, будем молиться Богу единодушно и просить Царицу Небесную о помощи”. Соглашались, неотступно просились. И было нас уже 30 человек».

Сестры правили службу по монастырскому уставу, молились больше по ночам, потому что боялись разбойников. С 11 часов вечера начинали всенощное бдение, которое продолжалось до 4-х часов утра. Когда читали, светили лампадкой — свечек не было. При такой материальной скудости нужно было искусно поддерживать дух сестер, и мать Досифея всячески старалась их ободрять. Помощь Царицы Небесной ощущалась с самого начала во всех делах подвижниц. Когда кончались деньги и нечего было кушать, мать Досифея возносила упование к небесам: «А Царица-то Небесная не оставит! Вся надежда моя на Пречистую Деву Богородицу. Если здесь было пустое место, да Царица Небесная не оставила, неужели после оставит? Только была бы любовь между сестрами, тогда будет все, для них нужное». И ни разу она не постыдилась в уповании своем.

В том же 1871 году была построена первая домовая церковь с престолом в честь Казанской иконы Божией Матери. Когда сестер стало больше, храм расширили — так возникла теплая трехпридельная церковь с главным престолом в честь Боголюбской иконы Божией Матери. Многие жертвователи с любовью и усердием приносили свои дары в юную обитель. На их средства возвели летний соборный храм Казанской иконы Божией Матери с девятнадцатью куполами, освященный в 1882 году. Один из красивейших в России, Казанский собор и поныне украшает Вышневолоцкую обитель. Постепенно обитель, возникшая в чистом поле, разрослась в град Божий, где непрестанно славословилось имя Царицы Небесной. Безлюдная местность обратилась в духовный вертоград: «Пустыня процвела, яко крин». По великолепному соборному храму, множеству монастырских зданий, большому числу инокинь и послушниц обитель в Вышнем Волочке уподобилась величественной лавре.

В Казанском монастыре подвизались духоносные старицы, умерщлявшие плоть постом и бдениями, день и ночь поучавшиеся в законе Господнем. Яркой личностью в созвездии их была схимонахиня Пелагия. Царица Небесная много дивного творила по молитвам ее: схимница окропляла святой водой болящих, и они исцелялись.

Пречистая Матерь Божия одарила монастырь явлением двух Своих икон — Казанской и Греческой Андрониковой, по преданию писанной рукой апостола и евангелиста Луки. Этот образ был приобретен для монастыря его ктитром Е. Н. Сивохиным. Воистину дивными путями достигла эта древняя икона тихого пристанища в юной обители Казанской.

Она принадлежала к келейным святыням греческого Императора Андроника III Палеолога и была пожертвована им в 1347 году обители города Монемвасии. Вместе с иконой Император Андроник даровал Монемвасийской Церкви и герб Византийской Империи с изображением двуглавого орла, поддерживаемого с двух сторон львами, в удостоверение, как значится в греческой подписи под гербом, что эта икона действительно одна из трех икон Богоматери, писанных евангелистом Лукой.

Здесь икона пребывала до начала XIX века. Когда в 1821 году турки напали на греческие города и селения, в том числе на Монемвасию, Преосвященный Агапий, епископ Монемвасийский, оставив всю церковную утварь в руках врагов, спас одно сокровище — икону Богоматери и вместе с ней скрылся в городе Патрас. Здесь он передал святыню русскому консулу Николаю Ивановичу Власопуло. Сложными путями, через Одессу и Петербург, чудотворная икона попала наконец в Казанскую обитель почти через шестьдесят лет странствий. В честь Андрониковой иконы был учрежден ежегодный крестный ход 1 мая из всех церквей Вышнего Волочка в монастырь в память принесения греческой святыни из Петербурга.

Сохранился список с Андрониковой иконы, который находится у нынешней настоятельницы игуменьи Феодоры. На обороте надпись первой игуменьи монастыря матери Досифеи. Икона небольшого размера, Пречистая изображена на ней без Предвечного Младенца.

Матерь Божия послала обители и другого дивного попечителя и молитвенника в лице святого праведного Иоанна Кронштадтского, который своим деятельным участием основал и упрочил многие женские обители, в том числе Вышневолоцкий монастырь. Он и прежде помогал этой обители, но с тех пор как началась постройка теплого собора в честь Высокой Гостьи, усугубил свои жертвы. В 1906 году на месте Боголюбского храма на его средства был возведен новый трехпрестольный, гораздо более обширный храм с центральным приделом во имя иконы Божией Матери Андрониковой — единственный в России престол, освященный в честь этого святого образа. При большом стечении народа собор был освящен святым праведным Иоанном Кронштадтским, который являлся ревностным почитателем этой малоизвестной чудотворной иконы Пренепорочной.

Комната Любушки в Казанской обители

В советские годы, как и другие монастыри, Вышневолоцкая Казанская обитель была закрыта и поругана, в уцелевших постройках была размещена воинская часть. В 1991 году бывшая игуменья Горненского монастыря в Иерусалиме Феодора (Пилипчук), вернувшись из Святой Земли в Россию, приехала к Любушке. Старица благословила ее ехать в Вышний Волочек заниматься восстановлением женского монастыря. Игуменье удавалось отбить у властей по одной монастырской постройке в год, она сама руководила восстановительными работами, а старица каждый год благословляла в обитель по одной сестре. Таким образом, к 1997 году в монастыре было всего восемь насельниц.

Любушка странствовала, совершала свои подвиги и при этом неотступно молилась за игуменью Феодору с сестрами и за обитель, которую они поднимали из руин во славу Божию. Первая домовая церковь во вновь возобновленном монастыре была освящена во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского. Здесь провела блаженная старица последние месяцы своей жизни, здесь она молилась, причащалась Святых Таин, отсюда ее и проводили в «путь всея земли». Здесь, в Иоанновском храме, до сих пор можно видеть Казанскую икону, перед которой любила матушка молиться и которую сестры называют «Любушкиной».

Любушка говорила, что это место благословлено ей Самой Матерью Божией и находится под особым Ее попечением. Один запрещенный в священнослужении в своей епархии иеромонах хотел остаться при Вышневолоцком монастыре, хотя бы в положении алтарника, а затем, по разрешении от запрета, может быть и священствовать там. Игуменья, поддержав его в этом намерении, пошла к Любушке за благословением: «Матушка! Пусть он у нас пока останется. Лампадки будет в храме зажигать, алтарничать!» Любушка ответила: «У вас здесь Сама Матерь Божия лампадки зажигает! Не надо ему здесь оставаться!»

Матушка давно уже молилась о даровании ей кончины, говоря, что она очень устала. Но чада молились о продлении жизни и здравии старицы, удерживая и не желая отпускать духовную мать. Как говорил тогда архимандрит Наум (Байбородин): «Мы молимся о здравии, а она — за упокой. Чья молитва превозможет?»

Уже весной, в начале апреля 1997 года, Любушка сильно заболела. У нее открылась полная кишечная непроходимость, врачи предполагали опухоль прямой кишки. Предлагали операцию, но она отказалась, хотя страшно мучилась десять дней, кричала от боли как младенец и часто теряла сознание. Никакие лекарственные средства не помогали, живот очень надулся, тело потемнело, видимо, началась интоксикация. С трепетом ждали конца. Но все же было, наверное, еще не время — Господь смилостивился. Ее состояние еще долго продолжало быть тяжелым, но все же появилась ощутимая надежда на выздоровление. Она понемногу приходила в себя.

Но хотя Любушка и вышла из кризиса, который мог стать последним, однако болезнь только отступила на время. Старица сама, как кажется, захотела ускорить ее ход. Для этого она просто стала питаться, как питается обычный человек. Кишечная непроходимость усиливалась. Страдала матушка от нее временами очень сильно, мучения продолжались около двух месяцев, если не более. Собирались консилиумы, предлагали обследование и операцию. Один врач, Яков Григорьевич Шульман, хотя и был тогда некрещеным, но очень привязался душою к Любушке. Вероятно, ради спасения его души матушка принимала эту врачебную помощь и даже согласилась на операцию, сказав ему: «Вот приедешь из Америки и прооперируешь меня!» (Он собирался уехать на время в Америку.) Врач этот, благодаря влиянию Любушки, покрестился и, вернувшись из Америки, положил матушку на операцию, когда состояние ее было уже критическим. Операция представлялась безнадежной, обычно больные в таком состоянии умирают на операционном столе. По любви к матушке Яков Григорьевич делал всю многочасовую операцию сам, не подпуская никого к столу. Оказалось, что у матушки причиной непроходимости была не опухоль прямой кишки, как это вначале предполагали, а врожденная аномалия кишечника. Сигмовидная кишка оказалась от рождения значительно увеличенной, она перекрутилась вокруг своей оси и служила причиной непроходимости. Толстая кишка от скопления отвердевших масс была очень увеличена, внутренние слои ее даже уже рвались.

После этой, как казалось, безнадежной операции матушка тем не менее осталась жива и даже, более того, довольно скоро пришла в себя. К полному изумлению врачей, на девятый день после операции она уже сидела и сама ходила немного по палате, что в ее возрасте после такой операции казалось просто немыслимым и невероятным. Все это вдохнуло надежду на ее выздоровление, но матушка попросила отвезти ее в монастырь, сказав, что хочет умирать там.

На праздник Усекновения Главы Иоанна Предтечи она причастилась. Хотя лечение проходило на удивление благополучно, все же интоксикация организма зашла уже очень далеко. Матушка потемнела телом и находилась в беспамятстве. Около четырех часов дня мать Феодора, почти безотлучно пребывавшая при Любушке, заметила, что лицо ее вдруг начало быстро светлеть. Мать Феодора почувствовала, что Любушка кончается, и сказала об этом келейнице блаженной Раисе. Та побежала за священником, а мать Феодора начала молиться у одра умирающей. На ее глазах матушка тихо испустила последний вздох в 16 часов 5 минут, в праздник Усекновения Главы Иоанна Предтечи и накануне памяти св. благоверного князя Александра Невского —29 августа/11 сентября, всего несколько дней не дожив до своего восьмидесятипятилетия. Когда вернулись мать Раиса с монастырским священником отцом Александром, Любушка уже скончалась. Сразу стали читать отходную.

В первые же часы после Любушкиной кончины были оповещены все монастыри, где были матушкины чада, вскоре узнали об этом и многие из ее чад, живших в миру.

Казанский женский монастырь, г. Вышний Волочек